Как не допустить? Что делать, если?.. Два вопроса, которые всегда живут в голове любого родителя.

В последнее время тема физического насилия, педофилии все чаще мелькает в новостях. В хроники страшных событий по всей стране попадают дети совершенно разного возраста, едва ли не новорожденные. Так кто виноват, и что делать? Частый гость в Югре на Комиссиях по делам несовершеннолетних, руководитель отряда «Поиск пропавших детей» в Москве Николай Ковалев ответил на эти и другие вопросы UgraNow.ru

‒ Есть ли первые признаки того, что с ребенком происходит нечто странное?

‒ Когда с ребенком происходит что-либо ненормальное, речь необязательно о физическом насилии, всегда заметны резкая смена настроения и мировоззрения. Из веселого и задорного ребенок превращается в замкнутого в себе, закрытого, испуганного. Если же  насилие уже совершено, ребенок начинает бояться человека, который совершил над ним насилие. Если все происходит в школе, и педагог замечает эти признаки, нужно сразу начать работать с таким учеником. Что касается родителей, стоит насторожиться, если от сына или дочери исходит какое-либо резко негативное отношение к определенному человеку. Нужно поговорить с обоими, проконтролировать ситуацию.

Беседа должна проходить в дружеском, располагающем формате. Не надо давить.

Да и отношения между родителем и ребенком должны быть дружескими, чтобы со взрослыми хотелось делиться всей информацией — и плохой, и хорошей. Нужно вместе радоваться победам и преодолевать поражения, сопереживать, сочувствовать, быть на все  100% другом своему ребенку. Только тогда речь идет о доверии к родителю.

‒ Стоит ли предупредить ребенка, о том, что такая опасность существует?

‒ Говорить об этом надо, начиная примерно с детского сада. Ребенок должен четко понимать, кто для него «свой» — мама, папа, бабушка, дедушка, а кто «чужой»  — незнакомые и родственники, которых ребенок сам лично не знает. Конечно, запугивать до такой степени, чтобы ребенок с ужасом ходил по улицам и судорожно оборачивался – не тот вариант. Но, что есть негодяи, которые с помощью конфет, собачек, игрушек, разговоров могут заманить, забрать, увести, надо до ребенка донести.

‒  Часто ли потенциальная опасность исходит от соцсетей?

‒ Мы всегда говорим на своих лекциях, что интернет — это сеть, где никогда не знаешь, кто сидит по ту сторону монитора. Об этом с детьми тоже стоит поговорить. Страницы реальных друзей и подруг нужно проверить, ребята должны  подтвердить, что это действительно они. Если в друзья добавляется какой-то другой «персонаж» с идентичными фотографиями и постами на стене, а такая подруга уже есть в нашем списке, стоит задуматься. Есть много случаев, когда педофилы создают фейковые страницы или страницы, «списанные» со страниц друзей ребенка, чтобы втереться в доверие. Здесь опять возникает вопрос смены настроения.

Если ребенок стал проводить все больше времени в сети, спросите себя: «Почему это происходит?»

Может, появился новый интернет-друг или подруга? А кто это? Знакомый или незнакомый человек? Проявите инициативу, пригласите его в друзья. Ни в коем случае ребенка не нужно ругать, сохраняйте доверительные отношения, чтобы в будущем он не думал, что лучше ничего не рассказывать, иначе накажут или накричат. Запрещать соцсети – не выход, на дворе 21 век, да и во многих регионах, к примеру, развит тот же электронный дневник. Это то же самое, что и запретить мобильный телефон.

Николай Ковалев в Нефтеюганске во время обучения волонтеров

‒ А что насчет специальных отслеживающих устройств, они выручат в случае чего?

‒ Сегодня в России существует огромный выбор подобных «игрушек», которые помогают отслеживать местонахождение ребенка, есть и устройства с экстренной кнопкой. Но и стоимость у них довольно большая, позволить себе такой прибор может не каждая семья. Да и сейчас у многих детей есть смартфоны, куда легко устанавливаются специальные программы. К слову, обратите внимание на приложение МЧС «Спасатель». Единственный минус любого устройства – для работы ему нужен GPS-сигнал. Лучше как можно чаще проводить профилактические беседы, чтобы ребенку не пришлось  нажимать на кнопку «SOS». Да и эффективность ее пока еще не доказана.

‒ Стоит ли провожать и встречать ребенка из школы? До какого возраста?

‒ Это стоит делать хотя бы до класса третьего. Но тут все индивидуально, хотя нередко и в 12 лет у детей остается сознание восьмилетних.

При этом старайтесь выбирать максимально одинаковый маршрут.

Чтобы и вы, и ребенок представляли, как он будет идти в школу и возвращаться домой самостоятельно. И если на маршруте «Дом-Школа» или «Школа-Дом» ребенок пропадет, родители будут иметь представление, как именно он должен был идти. Старайтесь составлять путь таким образом, чтобы на используемом отрезке дороги было как можно больше камер наружного видеонаблюдения, фонарей, людных мест. Это поможет оперативно найти ребенка в экстренном случае. С пятого класса ребенок должен твердо знать, как себя обезопасить, и работать над этим должны родители, а не школа. Ведь у педагога в классе 30 человек, а у вас один. Лучше вас никто ребенку ничего не объяснит.

‒ Что делать, если ребенок говорит, что дядя или тетя к нему пристают?

‒ Во-первых, обязательно позвонить на телефон доверия МВД. Есть специальный отдел, который занимается расследованием подобных преступлений, там для начала проверяют все факты. Умалчивать такую ситуацию не нужно, тем более, что в современном мире эта проблема становится все более острой. Да, и чем больше мы молчим, тем тяжелее оказываются последствия.

‒ Как помочь ребенку пережить этот ужас? Что поможет пережить ситуацию взрослым?

‒ Если факт насилия подтвержден – незамедлительно обратитесь в полицию. Специалисты, в том числе, привлекают к работе своих психологов, проблему пытаются решить на профессиональном уровне. Да, если ребенок подвергся насилию, у него может перевернуться мир, он обязательно замкнется в себе. Главное – поддержать и постоянно наблюдаться у психолога. Взрослым же не надо поддаваться сильным эмоциям, многие ведь не сдерживают себя и причиняют преступникам телесные повреждения, от которых те иногда умирают. В этом случае уже родитель несет уголовную ответственность, а это дополнительный стресс для пострадавшего ребенка.

Самосуд родителей, как показала практика, многих детей доводит до самоубийства.

Мы категорически против подобных мер, есть полиция и закон – пусть решают они.

‒ Есть ли алгоритм, при соблюдении которого, можно дать почти 100%-ную вероятность, что именно с вашим ребенком ничего подобного не случится?

‒ Его не существует. Главное — говорить с ребенком. В детском саду – о чужих и своих, в школе – о действиях в экстренной ситуации, общении в интернете. Чем старше ребенок, тем больше он должен узнавать именно от родителей, а не от окружающего мира. Начиная с 13 лет с детьми надо говорить о половом созревании. Ведь сейчас во многих крупных городах появилась такая тенденция: 12-летние девочки делают аборты. И я уверен, что в большинстве случаев, отцы этих нерожденных детей далеко не их сверстники.

‒ Можно ли составить какой-то общий портрет педофила?

‒ Очень сложно. Чаще всего психологи говорят, что это люди, над которыми в детстве было совершено насилие. По нашему опыту, это люди совершенно разные и по поведению, и по внешности.

‒ На каком уровне работают специалисты по предотвращению подобных ситуаций в Югре?

‒ Я всегда ставлю Югру в пример на заседаниях в любых субъектах РФ. Инициатива по профилактике безнадзорности, предотвращению преступлений, поиск пропавших детей, полное взаимодействие комиссии по делам несовершеннолетних со всеми ведомствами – на самом высоком уровне. Здесь все муниципальные образования работают сообща, делятся своим опытом, обучаются. И поддерживается это абсолютно на всех уровнях. Верю, что к концу 2016 года мы создадим 22 муниципальных отряда, которые будут заниматься профилактикой, поиском и реабилитацией детей. Будут помогать им возвращаться к жизни.

Источник:Ugranow.ru